Алена Березовская

Очень простые стихи,
но очень сложные чувства


О виртуальности

Безмолвные строки,
но смысла в них много...
Смешные улыбки : – )
скрывают тревогу...
Боязнь удержать
то, что мы и не держим...
Боязнь потерять
это чувство надежды...
И странный порыв
наши души пугает,
а тело горит
и объятий желает...
Но прячется вздох...
Вместо слов только точки...
Разговор – без конца,
Но кончаются строчки...
*********

Роберт Рождественский

* * *

Не убий!—
в полумраке
грошовые свечи горят...
Из глубин
возникают слова
и становятся в ряд.
Если боль
и набухли кровавые кисти рябин,
если бой,—
кто услышит твое:
«Не убий..»?
Мы слышны
только самым ближайшим
друзьям и врагам.
Мы смешны,
если вечность
пытаемся бросить к ногам.
Есть предел
у цветка,
у зари
и у сердца в груди.
Мир людей.
И над каждым библейское:
«Не укради!..»
Мир
дрожит,
будто он искупался
в январской воде...
Надо
жить!
У последней черты.
На последней черте.
Думать всласть.
Колесить, как товарный вагон
И не красть.
Разве что —
У богов.
Огонь.
*******

Е. Ярошевская

* * *
Я ваш ангел-хранитель с кофейною чашкою в пальцах,
Я – смотритель всех утренних снов с бутербродом в руке,
Я секундная стрелка подъёма, я с тактом, как в танцах.
Не божись, не боись девы с нимбом в короткой тоге.
Вы такой! Нету слов, но остались, как прежде, вопросы,
Ваша память вполне сотрясение ветра в мозгах,
Вас ведь надо чуть-чуть по чуть-чуть, вымеряя, как дозы…
Избегаю домашних неврозов я с чашкой в руках.
**********

Балаева Ольга

* * *
Друг познается в беде.
Если случилось горе,
Друга ты ищешь везде.
Друг познается в споре.

Друг познается в споре:
Он уважает твои
Кредо и априори.
Друг познается в любви.

Друг познается в любви,
С другом - вы любите вместе,
С другом - вы пара лавин.
Друг познается в чести.

Друг познается в чести:
Душу чтоб тронуть твою,
Он не прибегнет к лести.
Друг познается в бою.

Друг познается в бою,
Он защитит тебя страстно.
(Честное слово даю!)
Друг познается в счастье.

Друг познается в счастье,
В радости, - как нигде...
Ну и, конечно, знайте:
Друг познается в беде.

я видел погасших, встречал опустевших,
я даже был кем-то из них.
Нередко бродил среди сотен поблекших в коробке мышиной возни.
Весь мир умещался на кончике пальца, дворнягой скулила душа.
Казалось, теперь-то никак не подняться, и праздник, что можешь дышать.

Я видел рассветы, не в небе, а в сердце, я даже учился светить.
Случалось, что мог изнутри загореться и ночью не сбиться с пути.
Со мной согревались такие же люди, в которых гостила весна.
Я был их частицей, кружком на маршруте, я мог им светить допоздна.

Я видел любимых, влюбленных в ошибку, я даже прошел это сам.
Пустых словно тени, с фальшивой улыбкой, читаешь по тусклым глазам.
От них отказался создатель их рая - влачи свой безжалостный крест.
любовь убивает, любовь умирает, но я почему-то воскрес.

Я видел прохожих, бегущих по коже и просто шагающих вдаль,
впускал в свое сердце и жил у похожих, менял свои крылья на сталь.
Казался всем разным как небо в ненастье - жестоким, порочным, святым.
Я был чьим-то счастьем и чьим-то проклятьем, как, впрочем, бываешь и ты...

(с) Deacon

Взгляда не обронила,
Вышла — не оглянулась…
— Господи, что это было?
— Юность.

Вспыхнуло, ослепило,
Чтоб через миг умчаться…
— Господи, что это было?
— Счастье.

Выцвела, истончилась
Лета лёгкая просинь…
— Господи, что это было?
— Осень.

Тихо тепло дарила,
Тихо светилась рядом…
— Господи, что это было?
— Радость.

Небо во мгле скрылось,
Время сошло с круга…
— Господи, что это было?
— Вьюга.

Что-то разъединило
Звенья одной цепи…
— Господи, что это было?
— Всё уже было. Спи…

Александр Жданов

Музыкант играл на скрипке. Я в глаза ему глядел.
Я не то чтоб любопытствовал – я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки – я надеялся понять,
Как умеют эти руки эти звуки извлекать.

Из какой-то деревяшки, из каких-то грубых жил,
Из какой-то там фантазии, которой он служил.
Да еще ведь надо в душу к нам проникнуть и поджечь…
А чего с ней церемониться? Чего ее беречь?

Счастлив дом, где пенье скрипки наставляет нас на путь
И вселяет в нас надежды… Остальное как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
По чьему благословению я по небу лечу.

Счастлив тот, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остер –
Музыкант, соорудивший из души моей костер…
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
Справедливей, милосерднее и праведней она.

© Булат Окуджава

Завтра сентябрь.
Лето мое наповал.
Желтому брату
август ключи передал.
В фартуке белом
утром у школьных ворот –
ландышем свежим –
девочка тихо взойдет.
Мне бы за нею
снова к началу начал…
Завтра сентябрь.
Я опоздал, опоздал…
Завтра сентябрь.
Кто же мне май нагадал!
Желтое близко…
Зелень я всю промотал.
Лист неспокойный
ухом
кленовым
дрожит…
В ночь перед бойней
рыжая роща не спит.
Желтое близко…
Выгорел лист и отпал…
Жизнь,
как записка,
где я «люблю» написал.


©Николай Зиновьев

Знаешь, осень… Она для сильных. Осень знает, куда ударить.
Осень видит сквозь плащ и свитер то, что скрыто в твоей груди.
То, что спрятано в клетке ребер, будто ноты меж струн гитары,
Осень ловко подцепит ногтем и с насмешкой шепнет: гляди.

Если лето хмельным напитком опьяняет до ветра в крыльях,
Осень молча швыряет в бездну, дождь вонзая в твою ладонь.
Можно слепо брести в потемках и пенять на свое бессилье
Или все же придумать способ хоть на время разжечь огонь.

Кто-то ищет осколки света в незнакомых домах и душах,
Кто-то купит себе светильник и немедля придет в восторг.
Кто-то чиркнет обычной спичкой… Впрочем, осенью свет не нужен,
Ведь теплее объятий близких не горит ни один костер.

© Deacon